Московская психодраматическая конференция - Библиотека.
Роман Золотовицкий
moreno@bk.ru
Социодраматический диалог Министра и Депутата в одном действии.
Пролог
Депутат: Власть слишком централизована, слишком много функций сконцентрировано в руках органов власти. Организация должна быть саморегулируемой
Социодраматург: Слишком много власти у власти?
Президент: Чем больше ответственность, тем больше должно быть полномочий
Министр: А вы посмотрите внимательно, какие именно вопросы я решаю, а потом говорите
От автора
Скажем сразу: здесь вы не найдете ничего про народ – этот миф умирает, а о покойнике – либо только хорошее, либо ничего. Тем читателям, у которых картина мира будет без этого персонажа неполна, предлагаем мысленно вставлять между репликами харизматических лидеров короткую реплику такого персонажа как Народ: «народ безмолвствует». Собственно, это даже не прямая речь, а ремарка – слишком уж многие старались приписать этому персонажу прямую речь, но получалась не прямая, а косвенная. Устами народа пытаются говорить многие, тем более что народные избранники имеют на это больше прав. Но спекулятивность этих высказываний рано или поздно проявится, так как народ не стоит на месте. Первым это понял Пушкин в «Борисе Годунове». Видимо, даже такой гений не стал играть в «знание интересов народа», хотя очень хорошо понимал, как велика потребность в мифе у русского народа. Однако так и про факты легко совсем забыть (например, до сих пор неизвестно достоверно, кто убил царевича Дмитрия). Только художественный подход может примирить фактическое и мифологическое начало. Поэтому давайте договоримся, что пока говорят герои нашей драмы, «Народ безмолвствует». Хотя бы для начала или, иначе говоря, для завязки нашей драмы, идет?
Разделение на законодательную и исполнительную власть пришло к нам с западноевропейской традицией государственного управления. То же можно сказать и в отношении управления собственностью: выделены особо две главные роли по отношению к чьему либо добру – собственно, Собственник и Управляющий этой собственностью. Действительно Собственник видится как бы законодателем, тем, кто задает рамки для управляющего, а управляющий исполняет задачи в этих рамках и поэтому он – исполнитель. На первый взгляд все логично. На наших теоретических встречах – когда они встречаются на страницах учебников – они ведут себя как положено: собственники думают о приумножении своего добра и доброкачественности того, что оно, добро, порождает, управляющие, которым доверили управлять, стремятся больше заработать и, соответственно, дать большую прибыль собственнику.
Однако, стоит только нам конкретизировать ситуацию, принести на сцену Организационного театра сразу много схожих ситуаций, сконцентрировав методом художественной правды многие пласты отношений, архетипические черты вышеназванных героев, как ситуации, где сталкиваются наши герои, сразу приобретут по-своему достоверный вид (конечно же, не «единственно верный») и тогда многие наши импровизации станут и для них и, главное, для нас настоящей практической Встречей.
.......................................................................................................................................................
Министр: В который раз убеждаюсь – никому ничего не нужно! Дело не в том, что мне поручено проведение реформ. Дело в том, что мне одному судьба реформ не безразлична. Кричат-то многие. А как до дела дойдет – кто куда. Кто, находит себе большой «информационный повод» прославиться, криком надыбав себе «пиар», уже гребет в свой карман. Кто явно стремится продаться подороже и ищет себе большого покупателя. Но долгосрочные интересы родной страны мало кому близки, а многим и непонятны.
Депутат: Словом, пока еще высшая власть слишком комфортна чтобы в нее не стремились наиболее цепкие, хваткие и авантюристичные, но в то же время слишком косна, чтобы пришли наиболее талантливые (я не имею в виду карьеристов). Вот взять хотя бы нас с тобой: ты пришел из науки, я из бизнеса. Тогда мы оба не стремились к карьере любой ценой и не думали о власти. То, что нам мешало, можно было преодолеть, не залезая высоко по властной лестнице. Но вот итог: мы встретились именно здесь, на самом верху. Давай ответим на вопрос: почему именно ты и именно я встретились?
Министр: Знаешь, мне просто с тобой легче, чем с другими депутатами. Ты не спекулируешь интересами страны популярности ради. Не делаешь широковещательных заявлений, например, что все надо еще раз поделить. Для меня ты, прежде всего, грамотный экономист, с которым можно говорить на одном языке.
Депутат: Я для тебя, прежде всего, депутат. Я – инициатор, говорящий на языке закона. Мои личные качества, конечно, имеют значение, но я тут представляю народ. Важнее, как раз, твои личные качества – ведь ты один из всех министров (силовиков я вообще не рассматриваю) действительно хочешь коренным образом изменить российский пейзаж, на котором сейчас видны только олигархи и президент. Больше никого. То есть мы с тобой оба думаем не о себе, только ты – в правительстве, а я – в Федеральном собрании. Поэтому мы оба здесь. Именно это нас сближает.
Министр: Знаешь, я тоже инициатор. Между нами говоря (не для прессы, как говорится), инициативных не так уж мало среди депутатов, но опыт показывает, что когда исполнительная власть действительно сама хочет что-то изменить, тогда дело идет быстрее, чем когда депутаты берутся командовать исполнительной властью и, конечно, на практике пытаются ее подменить. Вот я министр, сам чего-то хочу – ну не просто так, а по-настоящему действительно хочу и тогда только что-то сдвигается с места. Вы, депутаты никак не можете договориться между собой. Так что, честно говоря, одного этого достаточно, чтобы вами манипулировать... Пойми, это я тебе чисто по-дружески
Депутат: (обиженно) Так ты хочешь сказать, что мы мешаем вам работать? И как было бы хорошо – остаться наедине со своими желаниями! «Министр хочет»! А ведь есть еще и «надо»! Надо той стране, которая доверилась тебе. Надо людям, самым разным. И тем, кто понимает, что ты делаешь, и тем, кто не понимает, тоже что-то нужно. Мы, депутаты ругаемся между собой – это нормальная парламентская борьба. Гражданин видит в парламенте – как в телевизоре – то, что хочет увидеть: в стране драка – и в парламенте драка, в стране полный застой – и в парламенте спят. Но вы в правительстве должны быть ежеминутно у руля. Вы отвечаете за все!
Министр: Ну что ж... министр на должности – министр должен. Все правильно. Падавайте запрос в установленном порядке – ответим. За все ответим.
Депутат: Ладно, брось! Что ты ответишь на формальный запрос? Мы получим формальный ответ! Моя власть на самом деле намного более расплывчата и относительна чем твоя. Да если хочешь знать, народ вас больше уважает, чем нас, своих народных избранников. Мы разве что можем иногда кому-то чуть-чуть помешать (ты отлично знаешь, кого я имею в виду). Депутатов много – и сила власти распылена. И харизма тоже. Шанс появиться харизматическому лидеру у вас больше, чем у нас. В России верят то ли в спасателя, то ли в Спасителя. У тебя больше шансов стать спасителем нации, чем у меня!
Министр: Такова уж наша специфика! Где я вам возьму другую страну? Да! Да, проявить себя можно, но и первой моя голова полетит, если что не так.
Депутат: Да у нас давно все «не так»! И куда «головы летят»? Головы летят за границу, на персональные дачи, продаваемые им за бесценок, солидные пенсии и – главное – никто их уже не трогает. Славно потрудился, своё получил (во всех смыслах), и – на заслуженный отдых! «Победителей не судят»?
Министр: Да уж понятно: коли не судят, значит победитель – так народ рассуждает. А засудят – никогда не отмоешься.
Депутат: А как выгорит?
Министр: А выгорит – президент запишет на свой счет. Как максимум – поощрение в виде новой должности. Мне вот слава не нужна. Мне бы дело до какого-то конца довести! И работа потом для меня всегда найдется. Я за свое место не держусь.
Депутат: Предположим, этому я верю (хотя, положим, на прибыльное и почетное рабочее место тебя пригласят, если чем-то себя проявишь в этом кресле). Но только почему же, когда ты выступаешь на каком-нибудь экономическом форуме, ты всегда говоришь об инициативах президента, словом, выставляешь его как просвещенного правителя, как гаранта реформ?
Министр: Эх! Я бы объяснил тебе все. Да не смогу... Пойми – мы в одной лодке.
Депутат: Кто? Я и ты?
Министр: Эх, да нет! Я и президент. Так уж устроена международная политика, что в общественном мнении Запада нужно выглядеть разносторонне – я там считаюсь либералом. И это так и есть. Но нас рассматривают как одно целое. И за это президент дает зеленую улицу моим инициативам, поддерживает мои инициативы. При этом очень часто советники говорят ему: этого делать категорически нельзя! А он подписывает то, что я ему принесу.
Депутат: А если – пролет? Ничего не вышло? Тогда-то ты за президента спрячешься! Вот вы так друг друга и прикрываете. Аппаратный инстинкт самосохранения! Если ты становишься вывеской правительства, а не правящим правительством в прямом простом смысле, то мы-то, депутаты, тогда вообще вторичная декорация!
Министр: Да! Я ведь забыл, что ты у нас – свеженький. Сколько до тебя законов-то напринимали! Тебя избирали потому, что твоего предшественника по округу просто убили. Дело темное, но ясно, что он сильно залез в кормушку. А ты не полез в это болото и быстро выдвинулся по другой линии. Этим-то ты и привлек мое первоначальное внимание. Я удивился: к кормушке не стремится, но в деле сечет. Сидишь теперь в комитете, который ничего не распределяет, и пишешь интереснейшие законопроекты! Был у меня такой студент... Нет! Я не об этом! Ты понимаешь, такое сочетание еще не встречал: депутат во всем разбирается профессионально и при этом сам не использует свои знания для собственного обогащения.
Депутат: А я и так богат. Зачем мне воровать? Я же сам лет десять занимался бизнесом. Я и не скрывал этого перед избирателями. Такие как я и должны сидеть в Федеральном собрании. А я еще и продолжаю учиться. И книгу еще пишу – как раз о том, что мы обсуждаем в комитете. Очень интересно получается: у нас в комитете есть представители всех партий, профессионально в предмете разбираюсь один я. И время от времени я тихо спокойно говорю: вот если вы так сейчас проголосуете, то будет вот так и вот так. Правительство сразу сделает вот так и вот так. А если вы хотите добиться вот этого, то надо действовать вот так и так. И, погрузившись в предмет, забывают они про свои партийные программы как миленькие!
Министр: Смотри про свою не забудь, а то выгонят из фракции. Ты вот их консультируешь, а они тебя завтра прокатят с твоими, прямо скажем, непопулярными предложениями. Даже твои же однопартийцы тебя не понимают.
Депутат: Так ведь и тебя другие министры не понимают!
Министр: Но ведь замечают все. Каждый всплеск на нашем болоте заметен. Все ведь здесь, наверху знают, от кого именно все зависит. Их от силы человек 10-15. И то половину составляют силовики.
Депутат: Я знаю. И если бы мы с тобой одновременно написали список из этих десяти имен, то он у нас с тобой, наверное, совпал бы на сто процентов. Когда правительство Ельцина первый раз столкнулось с первой думой я тоже болел за правительство. Уж больно много было дури и амбиций у первых депутатов. Но они могли еще на что-то влиять. А сейчас – фиглярство сплошное и декорация. И к ним стоит очередь немерянная! А уж к этим десяти!
Министр: Одно из двух: или ты – лицедействуешь и декорируешь кого-либо (а хоть бы и себя), либо ты занимаешь очередь. Третьего не дано.
Депутат: Ты забыл одного из этого списка – к нему тоже очередь. «Не зарастет народная тропа»! Выстроились как к ревизору!
Министр (добродушно): Ты имеешь в виду меня? Ну, может быть, я и не в «десятке». Да вижу я, на что ты намекаешь. А за что мне взятки брать? За внедрение новых экономических механизмов на единственном заводе в мухосранской области? Так они потому и пришли ко мне, что сидят без порток! Сырьевикам от меня ничего не нужно. Их дело – труба. А через меня труба не проходит. Мне бы успеть пробить вложения в высокие технологии пока труба дает сверхприбыли. Причем ты вот приносишь мне не обрывки прокламаций и призывов, а настоящие бизнес-планы.
Депутат: Да уж! Стояние в очереди сказывается на мне благотворно! Ты вспомни, сколько раз мне нужно было тебе позвонить, чтобы ты, наконец, согласился сегодня встретиться!
Министр: Так я же предлагал тебе – вне всякой очереди! Ко мне первый зам. Министра смежного министерства три недели попасть не может! Предлагал же тебе еще в среду утром.
Депутат: Так ты же сказал: «Ну ладно! Десять минут тебе могу уделить»! А мне десять минут не надо! Ты же знаешь, как я задаю вопросы: раз, два, три! Только по делу. Вот, кстати, ни один человек из твоего аппарата не сумел мне ответить, что именно в 478-м Постановлении рассчитано на применение законопроекта, который я внес, и который уже прошел третье чтение?
Министр: Погоди! Ведь это постановление еще не принято! Это же только проект! Доработаем когда будет принят закон. Мог ли ты мечтать раньше, чтобы закон еще не был принят, а Постановление Правительства уже готово?!
Депутат: Как же! «Готово»! (заглядывает в бумаги) в пунктах 3, 4 и 5 нет ссылок на Постановления 2004-го и 2003-го годов на эту же тему. Нет и отмены. У чиновника есть прямой резон ждать разъяснений, так как непонятно как поступать – по старому или по новому постановлению. Так и ведь и по шапке можно получить. Ты же сам и не помилуешь. А сколько мне нужно будет с твоими орлами просидеть, чтобы проверить все списки предприятий, уже получивших льготу по 356-му постановлению от 12 декабря? Ведь ты же настоял на том, чтобы приняли только однократную возможность получить льготу!
Министр: Так ты же сам этого добивался! Говорил: иначе будут злоупотребления льготами! Там, где уже внедрили, должны предоставить отчет. А 478-е Постановление вообще в основном направлено на внедрение системы показателей по внедрению новой техники...
Депутат: А ты проверял сам факт внедрения? А я вот проверял! Поехал вот в этот самый Мухосранск и собственными глазами посмотрел на этот завод! Знаешь что они успешно внедрили? Твои показатели! У них там целый отдел сидит только на этой твоей отчетности! Если у них при новой технологии нужно уволить сразу 240 человек, пойдет ли на это директор, сам живущий в Мухосранске? А ты подумал, как они могут пользоваться льготой по налогообложению, если у них прибыли нет уже полгода? На что они пригласят этих твоих наладчиков из НПО, если им не хватает на зарплату своим работникам?
Министр: Погоди. Не грузи. Они в прошлом году транш получили?
Депутат: То-то и оно, что все деньги остались в главке. До предприятия не дошло ни копейки! А прежний директор, как и прежний начальник главка, ушли и концы в воду.
Министр: Ладно. Знаешь – тебя все в крайности бросает: то ты законы красивые сочиняешь, то ковыряешься с одним предприятием целый месяц. Ну, впрочем, время у тебя есть. Никто не торопит. «В гуще народа». Командировочные, опять же идут. Нет, ты, конечно, не то, что другие – сочиняют себе командировки на юга. Ты вот все думаешь, не успокаиваешься. Вот ты написал новый законопроект об отношениях собственника и наемного управляющего. Так я прямо зачитался. Нет, правда! Это ж песня! У нас действительно очень многое не прописано в этих отношениях...можно будет, пользуясь этим...
Депутат: Брось! Никто не будет пользоваться этим.
Министр: Почему?
Депутат: Да потому что у нас до сих пор не понимают, что такое собственность, как мне сказал один крупный собственник (почти «олигарх»), а какие, собственно, обязанности у собственника? Лежать на Канарах и загорать! Теперь он так не скажет. Ведь одно и то же богатство можно тратить на личные нужды (Россия прочно держит первое место по количеству купленых «мерседесов»), а можно сделать капиталом, вложив в производство. Ты вот и пробиваешь любыми путями дорогу денежным ручейкам, текущим в капитал (а должны быть потоки!), способствуешь капитализации. А твой коллега по Правительству облагает одним и тем же налогом и «мерседес», и станок. Какой же интерес предпринимателю станок покупать? Сколько ещё нужно потратить сил и средств, чтобы он заработал, какой длинный цикл возврата вложений! Да еще отберут чего доброго такую «размазанную» по территории недвижимую осбственность. Если что –быстро собрать и продать сложно будет. Проще купить-продать и побыстрее получить удовольствие. Отношения собственности не развиваются. Чтобы сделать собственность не средством, а целью, нужно чтобы вырос класс собственников, имеющих какие-либо цели кроме как «лежать на Канарах». Но нужен к нему еще класс управляющих, у которых, наоборот, цель – приобрести собственность, сначала личную, а потом уже частную.
Министр: Почему ты решил, что все хотят становиться собственниками?
Депутат: …Тогда никому – в том числе и государству нет нужды влезать между двумя этими фигурами: между Собственником и Управляющим.
Министр: Да не будут они дружить!
Депутат: Если они не будут дружить, то один из них быстро разорится, а другой лишится рабочего места. Что хуже? Если я и такие же депутаты как я добьемся того, чтобы собственность действительно стала собственностью, помогающей построению стабильно эффективной экономики, которая кормит страну, тогда, конечно, разорение для кого-то станет крахом (но, правда, крахом одного человека, точнее одного бизнес-проекта). Если не добьемся, то разорены будет все собственники независимо от своих умений инвестировать и умения дружить со своими управляющими. Потеря рабочего места сначала не кажется крахом…
Министр: Да только и мы с тобой можем в таком повороте потерять работу. Сначала ты, потом я. Выходит, нам хочешь - не хочешь, а надо дружить.
Депутат: Только не думай, что я сейчас брошусь в твои объятия. Сейчас, прежде всего, надо дружить такому министру и такому депутату как ты и я. Этого может оказаться полезно для политической победы частной собственности.
Министр: Политическая победа… Куда нам! За этой политической трескотней ты не замечаешь, как главная «не-дружба» вот тут она (бьет себя в грудь), внутри! Ты забыл, как ты сам разрывался на две части? Одной частью своей ты как собственник хочешь получить отдачу от своего добра или сохранить хотя бы, а как управляющий – поскорее решить тактические проблемы, получить прибыль сейчас. А что будет в дальней перспективе – думать будем потом. Ну что вы все заладили: «Собственник, собственник!» Да хозяин хороший нужен, чтобы держал дело вот так! (показывает сжатый кулак)
Депутат: Ну что ты говоришь? Это же разные функции! А как записать в законы прикажешь? «Права хозяина»?
Министр: Где на Мухосранском заводе собственность? Кто там Собственник? Есть ли у него наследник, ради которого он будет «приумножать»?
Депутат: Ну это уж пусть они сами решают. Было бы что наследовать.
Министр (смотрит на часы): О, засиделись мы с тобой! Через три часа я должен быть у президента, а проект постановления еще не готов.
Депутат: Постой! А как же мой проект? И твое постановление? Я уже не говорю о трех заводах, которые активно хотят стать участниками нашего эксперимента и было бы большой потерей для страны – упустить такие инициативы! Это реальный сектор, производство! Когда встретимся?
Министр: Главная наша Встреча еще впереди. Есть кое-какие наметки. Но это особый разговор. Вот ты сказал, что мы встретились на самом верху, но ведь еще не на самом – а что если вдруг взметнет судьба еще выше?
Депутат: А я не боюсь высоты. Ты же знаешь. Я сам – высота (смеется)!