Московская психодраматическая конференция - Библиотека.

 

главная

библиотека

 

Р.Золотовицкий

Морено-Институт
romajana@mail.ru

 

Триединая система Морено и перспективы нашего движения.

Лекция, прочитанная в первый день первого Морено-Фестиваля 2001.

 

«Чересчур развитые логические системы создают ложное чувство уверенности и научного самолюбования, которое подрывает и сдерживает исследование действием».

Морено («Социометрия», см. 1, с. 55)

            Есть разные взгляды на триединую систему Морено, для многих (в том числе и многократных участников психодрамы) эти слова ни о чем не говорят. Но я выступаю не с одной лишь целью просвещения, а ради создания основы нашего объединения, то есть всех кого по тем или иным причинам притягивает фигура Морено, ради людей с самыми различными профессиями и областями деятельности. По всему миру множество людей исследует и пишет о связи Морено с мистикой, теологией, философией, театром, вообще искусством – список можно продолжить и может быть Морено переживает сейчас свой ренессанс.

            Для широкой публики различные части системы Морено представляются как только психология, либо как только социология, либо как философия. Разрозненные знания и представления, почерпнутые из разных источников – книг, тренингов, журнальных публикаций, участие в групповой психотерапии – оформляются обычно как что-то обрывочное, например «социометрия – это метод подсчета рейтингов в группе» (предприимчивые ребята из Кенигсберга-Калининграда рекламируют через свой сайт соответствующий программный продукт) или только психодрама в отрыве от социометрии. Возможно, нашими стараниями мы заинтересуем философов и вообще читающую публику философско-художественными эссе раннего Морено (с 20-х годов их не переиздавали даже на немецком языке) «Завещание отца», «Речь перед судьей», «Божество как комедиант», «Приглашение ко Встрече» и др. Я, например, вполне сознательно хочу заинтересовать философов[1] (мне помогает то, что я сам закончил философский факультет), при этом мореновская философия по своей сути действенна и в отрыве от своей практики может выглядеть как обычный вариант религиозного неокантианства. Но моренианство – это экспрессионизм, сливающийся с искусством, это прежде всего художественный метод с собственной ни на что не похожей методологией, которая прежде всего производит переворот в наших взглядах на метод гуманитарных наук в отличие от естественных. И это лишь одна из функций философии Морено – она сильна в первую очередь своим субъективирующим творчеством – именно тем, что каждый мыслящий участник психодрамы может, систематизируя свои впечатления, создать свою философию в полном смысле слова, не говоря уже о систематической мыследеятельности (это доступно практически всем). И при этом сохранится общий методологический корень – Морено. Философия вообще должна связывать социологию и психологию в одно целое и в мореновской триадической системе можно провести отдаленную аналогию (см. табл),

но, конечно, вовсе не возбраняется заниматься социометрией как социологией, психодрамой как психологией, а также распространять терапевтическую (как ее назвал исследователь Морено в Германии Фердинанд Буер) философию. Само собой разумеется, нужно максимально использовать прежде всего каналы общения этих трех групп: социологи, психологи, философы – для популяризации идей Морено.

Если философия Морено стимулирует творческую субъективацию, создание и наполнение своего мира, то его социология соединяет эти миры, развивает противоположный навык – умение донести что-то внутреннее до других. Психология Морено – это умение сочетать обе тенденции, интегрируя все промежуточные «Я» и «Мы», возникающие при этом, в единое целое.

            Теперь посмотрим как соотносятся части триединой системы в терминах самого Морено, который неоднократно указывал на то, что все три понятия: психодрама, социометрия и групповая терапия имеют как широкое, так и узкое толкование. Если это понять правильно это предупредит множество недоразумений и путаницу. В широком смысле каждое из них –универсальное измерение, приложимое ко всему, в узком смысле – часть триединой системы, например, как психотерапевтическая система. Конечно, участники психодраматических сессий видят, как правило, законченное действие (это одно из неоценимых преимуществ психодрамы), но не имеют представления о системе в целом. Вкратце стоит сказать о недостатках увлечения узким пониманием каждой из трех частей: например, психодрама без социометрии небезопасна и вырождается в шоу одного актера, а уж как формируется группа, с чего начинается собственно групповая терапия – мало кто у нас об этом серьезно задумывается – а ведь Морено дал четкое представление: тест знакомства, потом социометрический тест, тест спонтанности и ситуативный и т.д. Социометрия без психодрамы и главное – без социодрамы быстро становится сухой схемой социальной реформы, когда ради абстрактного прогресса людей загоняют в социальные авантюры, используя информацию из опросов, что приводит только к неконтролируемым всплескам деструктивной спонтанности и далее, естественно, кончается «наведением порядка». Соединить социометрию и психосоциодраму может лишь самостоятельное креативное мышление инициаторов экспериментов и их участников, выливающееся в философскую и творческую систему групповой терапии, которой у нас по-настоящему никто не занимается. Тем самым я хочу не только выразить пожелание учебным планам психодраматических циклов (в которые, конечно, вписана социометрия), но и обозначить пока неочевидное различие и единство трех частей в теории и на практике (на Западе, например, есть разные подходы).

Этого нельзя понять, не вдаваясь в область социономии, социатрии и аксиологии[2] (аксиодрамы) – трех составных частей той же системы Морено, но уже как бы в теоретическом разрезе. Социономия – это теоретическая основа социометрии и социатрии, пишет Морено. Она «исследует и объясняет законы, которым подчиняется социальное развитие и социальные отношения. В рамках социономии по-прежнему имеют место метафорические понятия «мы», «масса», «община», «общность», равно как и понятия «класс», «государство», «церковь» и многие другие коллективы и товарищества. Социометрическому исследованию надлежит дать точное и динамическое значение этим понятиям, охватывающим истину лишь приблизительно» (1, с.54). Я называю все эти самоназвания и названия любых групп соционимами, которые могут быть совсем номинальными («люди, носящие 43-й размер обуви»), а могут стать более реальными («партия любителей пива») – все это имена групп, которые реально могут наполниться смыслом в социодраме. Социономия собирает различные имена, которые поставляет нам цивилизация (не культура), и выполняет две функции: с одной стороны приносит в драму эти соционимы и, делая ролями, оживляет и исследует эти «культурные консервы», с другой стороны все имена (групповых и одиночных персонажей), родившиеся в драме, выносит в жизнь. Социономия отвечает за исторический аспект наших исследований и терапии, «питаясь от социодрамы новым материалом, она «вычисляет» возможности общения, не вступая в него» (1, с. 328). В результате драмы группа видит как бы свою «соционимику» (или социомимику»).

Но главное назначение социономии – объяснение и использование двух основных своих законов – социодинамического и социогенетического – противоположных, ибо социодинамический эффект показывает вечное и неустранимое неравенство всех «кто» в определенной ситуации, а социогенетика показывает эволюцию ситуаций (хронотопов по Гуревичу) – от одного «что» к другому – то есть эволюцию социальной организации, для которой диагностическим средством становится социометрия, а преобразующим – социатрия. Генезис групповой реальности – есть социогенетика, которая трансформируется через группирование и перегруппирование – а это и есть социодинамика. Вместе они – руководство для социальной медицины, то есть социатрии, которая меняет дистанции между социальными атомами (а, значит, и людьми), стремится с социостазису – относительному равновесию между всеми атомами и их скоплениями – группами. Группы подчиняются той же «бухгалтерии», что и социальные атомы. Социатрия лечит прежде всего психосоциальные сети и может также заниматься консультированием групп и корпораций, которые хотят что-то сделать для себя, для своих людей, и тогда мы применяем более узкое название социатрии – организационная арттерапия.

Разумеется, сталкиваясь с реальностью той или иной группы (пусть это только одно мгновение, один момент ее социогенетики), мы, используя методологию Морено, погружаемся в нее и становимся ее частью, участником этой группы. И это неизбежно сталкивает нас с группой не только эмоционально, не только «здесь и теперь», но и в ценностном аспекте. Социометрический метод сам по себе ценностно нейтрален, пишет Морено. Но люди тем и отличаются, что не могут без ценностей – это и есть самые значимые «Имена» в жизненной драме, самые важные соционимы. Часто они отрываются от своих живых прототипов-персонажей социопсиходрамы и приобретают особое звучание и смысл: например, «Совесть Ивана» стала просто «совестью», а «Любовь Джульетты» просто «любовью». Ценности не могут быть ложными, они могут только что-то значить (gelten) для кого-то, а для кого-то могут ничего не значить. Всякий человек нуждается в освящении, благословении и молитве. Аксиодрама не обязательно входит в конфессиональные и любые подробности культуры (культа) группы, к которой себя причисляет участник, (или просто в самоидентичность), но дает возможность встретиться с любыми универсалиями: страна, человечество, мир, космос, разум, смерть – словом, все, что может быть значимо, ценно, что не дает покоя неназванное и несказанное. Целая «Империя молчания[3]» может заговорить в аксиодраме и главное – ответить. Если я спрашиваю: «Мир! Почему ты меня не любишь?» я могу не только получить ответ, но и договориться со своим собеседником.

Здесь, кстати, нужно отметить теснейшую связь с семиотикой и семантикой а также методологией неокантианства. Для краткости привожу здесь лишь таблицу соответствия:

Методология неокантианства (Генрих Риккерт,см.6)	Царство действительности	Царство ценности (значимости)	Царство смысла
Семантический Треугольник (Огден и Ричардс, 1923 см.4)	Денотат, референт	Имя, слово	Значение, смысл, концепт, понятие
	План выражения		План содержания
Три измерения общества по Морено (см. 1, с. 198-207)	Социальная реальность	Внешнее общество	Социометрическая матрица

Пояснить это лучше всего словами самого Морено: «Под внешним обществом я понимаю все ощутимые и зримые группировки, большие или маленькие, формальные или неформальные, из которых состоит человеческое общество. Под социометрической матрицей я понимаю все социометрические структуры, которые невидимы для макроскопического глаза, но становятся очевидными в процессе социометрического анализа. Под социальной реальностью я понимаю динамический синтез и взаимное проникновение того и другого. Очевидно, что ни матрица, ни внешнее общество не являются реальными и не могут существовать сами по себе, одно является функцией другого. В качестве диалектических противоположностей они должны быть каким-то образом слиты друг с другом, чтобы производить действительный, событийный процесс социальной жизни» (1, с. 198).

Социатрия – это основа терапии, использующей спонтанность, а также экспериментирующей с ней, терапия, пробуждающая самооздоровляющие силы общества и человека (очень схожая с гомеопатией), провоцирующая самопредставление и высмеивающая культурные консервы. Все духовное содержание, как законсервированное, так и расконсервированное в драме, регистрируется и закрепляется социономией, которая специализируется на этих процессах (см. табл), и исследуется в аксиодраме, создающей новые ценности и позволяющей человеку общаться с самыми священными для него сущностями. Поэтому аксиодраму можно было бы назвать терапией культуры, а социономию – анатомией цивилизации.

Итак третье, как бы теоретическое измерение триадической системы Морено:

 

Фердинанд Буер считает, что социатрия – это методика изменения, социометрия - это методика измерения, а социодинамика – методика образования понятий и теории. По схеме Буера все смысловое пространство между социометрией, социатрией и социодинамикой заполняет аксиология (2, с. 225).

 

В профессиональном измерении последователи Морено работают в самых разных областях: социальная педагогика и социальная работа, организационное консультирование, тренинг и подбор кадров, маркетинг, public relations (внешние связи), моренопедагогика, групповая психотерапия, семейная терапия, теология и др. Одновременно все эти профессии (и вообще все гуманитарные) имеют только три принципиально отличные позиции: педагог, историк и консультант. Меньше всего эта классификация похожа на общепринятую структуру факультетов и гуманитарных дисциплин, здесь имеются в виду скорее подходы: педагог работает прежде всего на развитие креативности (через овладение спонтанностью) подопечных, имея дело, как правило с типичными ситуациями. Для морено-педагога главное – развитие художественного видения, умения погружаться и действовать «здесь и сейчас», тренировать групповую динамику и стремиться, чтобы все групповые процессы – стали учебными. Для консультанта главное – терапевтический процесс овладения собственной ситуацией прежде всего с точки зрения ее уникальности и неповторимости, то есть тренинг спонтанности и индивидуализация. Консультант делает клиента более независимым, чем это определяется самой рабочей позицией морено-педагога. Морено-терапевт прежде всего недирективен, но ответственность у клиента (на фоне современного широкого спектра психотерапевтических методов) – после терапии – максимальная. Однако в обоих позициях методы Морено – методы действия.

Подход морено-историка наименее известен и почти не описан самим Морено. Не так давно историю ведь считали вообще единственной наукой среди гуманитарных. Но история всегда была безумно далека от метода действия, но вот появились опыты реконструкции, понятия хронотопа, ролевой исторической игры, где неизбежно используются элементы импровизации. Поклонникам достоверности тут нечего делать, а ведь всякое событие допускает многовариантность, субъективность со-бытия. Морено-историк отслеживает связи между культурой (играющей себя в драме) и цивилизацией («оседающей» уже в соционимах и других именах, закрепляемых сознанием, что является необходимой предпосылкой появления культурного консерва, который принято называть материальной культурой. Цивилизация тогда отслеживается не столько в окаменевших останках, в посуде и костях, сколько в самой ситуации, в едва уловимых штампах, узнаваемых ролях, поэтому можно говорить и об истории семьи, и об истории болезни, и о конфликте, который становится историческим. Морено-историк может прогнозировать развитие всех «что» («что происходит») и всех «кто» («с кем происходит»), всех персонажей события, делать зарисовки «с натуры» на драмах, в том числе социограммы в движении, акциональные схемы, анализировать с точки зрения социодинамики и социогенетики. В будущем разовьется такой совершенно новый жанр как социодраматическая проза, которая пишется аналогично скрипту после интервью, но художественным языком с собирательными образами – как по мнению морено-историка все может происходить (это может быть использовано как кейс и как учебный материал). Нечто аналогичное может показать и организационный театр, который обычно работает с корпоративной реальностью. Группа (корпорация) может дать откровенно исторический заказ на концентрированное изображение художественными средствами ее жизни, развития или стратегии. Вплотную к этому жанру примыкает режиссура открытой социодрамы (аналогично «режиссуре» открытой сцены или «живой газеты») с точки зрения ее видео и киносъемки. Цели тут могут быть не только учебные, но и терапевтические, консультационные, и собственно исторические, запечатляющие развитие страны, корпорации, науки или нашего движения.

Очевидно, структура профессиональных и должностных позиций, выносимая всеми моренианцами в окружающий мир, должна определять и систему подготовки специалистов и тренеров. На этапе фундаментальной подготовки (в Австралии он, например, длится четыре года) все пробуют себя во всех трех позициях: и педагога, и консультанта (терапевта), и историка. Кстати, навыки морено-историка очень понадобятся при любом процесс-анализе и при прохождении супервизии. Уметь показывать и осознанную демонстрацию тоже важно и качество консерва тут – главный критерий. О других критериях будут еще не раз говорить мои коллеги-психодраматурги. На втором этапе в реальном режиме прикладных методов опробываются эти профессиональные роли в трех вышеуказанных вариантах, но моренотерапевт (консультант) должен уметь синтезировать эти три подхода и если один должен быть развит на высоком уровне, то другой – не ниже среднего. Задача фундаментального этапа – развить навыки морено-педагога и морено-терапевта, морено-консультанта, работая в психодраме, социодраме, социометрии, аксиодраме, театре спонтанности, «живой газете», «волшебном магазине», мастерской сказок и в других мореновских жанрах. Особое внимание нужно уделить контрактно-организационному аспекту общения профессионала с людьми: если в работе терапевта и консультанта это отношение к пациенту и клиенту, то в работе педагога это отношение к учащемуся и участнику группового действия. У морено-историка также может быть заказчик и должен быть читатель (зритель) того события, которое он считает нужным консервировать или расконсервировать. Завершением фундаментального этапа становится экзамен по всем трем профессиям, после чего на этапе специализации стажер в реальном режиме проходит практику в одном из трех качеств: консультанта (терапевта), педагога или историка, когда он участвует или получает супервизию в одном (или двух) из мореновских жанров, например, в социодраме.

И здесь уместно будет сказать об аттестации и сертификации. Очевидно, что час психодрамы – весьма увесистый кусок плотно сконцентрированной жизни – недаром он вызывает уважение в других терапевтических школах, а во многих признается и засчитывается за свои (например в гештальт-терапии). Это как «налет часов» у летчиков – их никаким самым сокровенным знанием не заменишь, поэтому нельзя снижать норму часов для сертификации. Однако важно все же какой именно опыт получит учащийся и собирается ли он его применять в какой-либо жизни. Почему мы учим сплошь на психотерапевтов? Почему заполняем промежутки между сессиями мастера «работой в малых группах»? Что реально там происходит? Конечно, за ученика отвечает учитель, мастер. Но у нас очень мало действительно мастерских. Действительно комплексных учебных центров нет вообще. А ведь общение (в том числе между учебными центрами) – наш главный инструмент и лечения, и учения, сообщество психодраматургов – и ничто не является более мореновским по духу – это прежде всего процесс общения.

Когда я говорю «наше движение» в смысле организации-объекта это похоже на разговор «о задачах нашего движения» в духе партийно-революционной или религиозно-сектантской идеологии. Когда я говорю «наше движение» в смысле процесса мы все в нем участвуем независимо от того, что кто-то говорит. Наша психосоциальная сеть может развиваться осознанно, (не будем сапожниками без сапог) с использованием настоящей социометрии. Обратите внимание: я не говорю «давайте жить дружно!» Я лишь выступаю за реалистичные отношения, тем более что из социометрии этого и не выбросишь, ведь самый точный перевод понятия «социометрия» - мера общения, не только измерение, но поиск меры, дистанции, социального качества и социального количества общения. Даже если мы говорим только о психодраматическом сообществе мы не должны забывать о социометрии не только в узком смысле – прикладной, перцептивной, терапевтической, диагностической, но и о социометрии в широком смысле – как о поиске меры в общении на любом уровне вплоть до Человечества в целом.

Различные моренианские школы и мастерские, сотрудничая друг с другом, могут добиться высокого качества подготовки и сертификации специалистов по вышеуказанным специальностям. Например, если одна школа специализируется на подготовке организационных консультантов, то она разрабатывает свой учебный стандарт, в который входит и социодрама, и психодрама. Другая школа, предположим, специализируется на подготовке психотерапевтов и готовит соответствующий стандарт, в который входит прежде всего психодрама, потом социодрама, основы психиатрии, кусок какой-нибудь другой терапевтической школы и пр. Школа, специализирующаяся на социодраме, может проводить ее и для консультантов, и для психотерапевтов и наоборот если эти две школы заключают соглашение о взаимном признании часов. Тот же принцип применим ко всем частям системы Морено, например, морено-педагогика или социометрия, аксиодрама или организационный театр.

Самое главное – создать жизнеспособный организм - мастерскую, в которой сочетаются черты трех институтов: науки, терапии (консультирования) и искусства. Ибо такова триединая система Морено – и это еще один взгляд на нее. Как наука триединая система открывается современной эпохе прежде всего известными сейчас понятиями: психология, философия, социология, а также менее известными социодинамика, социогенетика, социономия. Кроме того социометрия становится общим языком всех социальных наук и играет еще и методологическую роль для исследований любой из наук о поведении, о человеке. Как терапия и консультирование она представлена социатрией, организационной арттерапией, психодрамой и социодрамой. И как искусство система Морено представлена аксиодрамой, импровизационной игрой, групповой сказкой и др. Она проникает в сознание художников и писателей, режиссеров театра и кино (можно перечислить многих), развивает спонтанность и креативность, провоцирует импровизацию и нейтрализует интерпретацию, восстанавливает связь между автором и его читателем, слушателем, зрителем. При этом всегда в центре системы Морено остается групповое действие любого масштаба с любыми групповыми и индивидуальными персонажами, людьми и группами. И если мы посмотрим на групповое действие с этих трех различных точек зрения то мы увидим три совершенно различных типа конечного результата (цели), соответствующие науке, терапии и искусству (см. табл.). Это порождает три критерия любого единства[4], любой группы и организации, любого группового действия: польза (что смогли извлечь участники, каков эффект), прочность (насколько долго и как будет жить это групповое действие) и красота (эстетическое начало, катарсис, телеотношения). И в этом аспекте социопсиходрама, аксиодрама могли бы стать неоценимым учебным методом для актеров и режиссеров прежде всего театра, а также кино и телевидения или, например, для джазовых музыкантов.

Три ипостаси системы Морено
консультирование, тренинг	искусство	наука
Основные роли психо- и социодраматурга
Терапевт, консультант, тренер, социатр	Режиссер, художник, писатель	Ученый, преподаватель, педагог
Цель, результат, критерии
лечение, развитие, независимость	произведение катарсис	новое знание и методы, критерии, нормы
Три измерения любого группового действия
польза	красота	прочность

В соответствии с триадической природой системы Морено должна строится и аттестация (сертификация), то есть подтверждение квалификации в нашем сообществе. Комплексная мастерская или Морено-институт в России[5] может развиваться одновременно по трем взаимодополняющим направлениям: наука, терапия (консультирование) и искусство. Если в первом направлении квалификация проходит традиционным способом – защита дипломной работы, магистерской или докторской диссертации (думаю пока в рамках «психологических наук»), то в терапии это – кроме часов участия (что остается обязательным для всех трех направлений на этапе фундаментальной подготовки) часы супервизии, собственные методы, подготовленные ученики и другое – может быть система «данов» как во многих прикладных искусствах Востока. И в искусстве – это как всегда постановки, премьеры, конкурсы – бесконечный творческий процесс (однако без званий «заслуженный артист»), в котором сама практика отбирает лучших и главным критерием может быть только талант.

Ни наука, ни терапия, ни консультирование просто не могут сами по себе развиваться дальше без искусства и друг без друга – и это касается не только психодрамы и вообще психологии, социологии. Это касается всех гуманитарных наук, которые иначе зайдут в тупик. Собственно, и с искусством похожая картина – оно не может далее существовать как чистое, само для себя, не рискуя утонуть в собственном прошлом, в бесконечном цитировании а ля «пост-…изм». Фиктивность достигает самой сердцевины – творческого процесса и личности Автора, которому Барт предрекает смерть. И теперь чтобы остаться самим собой искусству необходимо вернутся к своему первоначальному предназначению – быть средством общения и выражения. Это и есть главная общая точка с наукой и терапией, ибо изначально они были единым целым.

 

В заключении – одно конструктивное предложение. Дело в том, что после Морено в мире появилось много видов групповой психотерапии кроме психодрамы, не имеющие к ней прямого отношения. При употреблении на русском языке понятия «психотерапия» подразумевается целый ряд методов терапии человека — от медицинских до гуманистических и пр. В сложившейся традиции приставка «психо» говорит сама за себя. (Морено специально останавливается на отличиях социометрии от психологии и социологии (1, с. 292-297). При психологическом взгляде групповая психотерапия стоит в этом ряду и является одной из них. Это — правда, но не вся. При чтении русского текста о триединой системе возникает ненужная тавтология: «психодрама = групповая психотерапия?». Создается впечатление, что две части триединой системы просто совпадают. На русском языке их лучше различать как психодраму ( в узком смысле) и групповую морено-терапию (в широком смысле). Ведь у групповой терапии есть самостоятельные задачи – интеграция индивида и группы; воздействие индивида на индивида и группы на группу само по себе без обязательного внешнего воздействия терапевта (реформатора, консультанта); лечение группы как целого, терапия межгрупповых отношений и в конечном счете всего человечества. Это — креативная революция, сохраняющая и расширяющая возможности человека и его групп. Без неё само существование человечества как целого и «дальнейшее существование человека оказывается под вопросом» (Морено).

Социодрама	Групповая терапия (в том числе организационная арттерапия)	Социометрия группы
Психодрама	Групповая психотерапия	Перцептивная социометрия социального атома
В интегрированной терминологии
Социопсиходрама (или психосоциодрама)	Групповая моренотерапия	Социометрия

 

Немецкий психолог Тайрих еще в 1959 году назвал свою статью «Групповая терапия или групповая психотерапия?». Значит, вопрос не такой уж праздный. Тайрих касается широкого и узкого понимания групповой терапии: как системы, создаваемой Морено для широкого круга задач и направленной на Человечество в целом, и психотерапии, решающей локальные клиентские задачи. Теперь наша очередь определиться. Начать можно с организационной арттерапии и не пугать никого глобальными целями.

 

И в завершении я хочу обратиться к ближайшему будущему нашего движения, выбрав наиболее актуальный (на мой взгляд) его аспект – организационный. У всякого группового процесса есть этот аспект, вбирающий в себя все денежные отношения и потоки, все отношения «учитель-ученик», сотрудничество и конкуренцию, идейную и технологическую преемственность, все группирования «за» и все «против». Внутри всякого потока любой степени оформленности всегда возникают, живут самые различные «Мы», «Вы» и «Они», которые всегда рождаются и подпитываются вполне конкретными людьми. Никогда не известно как именно, через какие подводные пути, какими сообщающимися сосудами свзываются все эти «мы» и «вы» с «Я» и «Ты». Одно совершенно очевидно и непреложно: их нельзя разорвать и нельзя разрывать, то есть игнорировать их связь. Любое сообщество (или общество, страна) дорого платит за то, что слишком акцентирует и поднимает на щит «Мы» в противовес «Я» или, напротив, возвеличивает «Я» в ущерб «Мы». Можно назвать массу примеров, потолковать о роли личности в истории, но вернее всего нас убеждают и открывают глаза самые конкретные «мы» и «ты», например «мы-психологи» и «ты-человек» - когда в конкретной ситуации они сталкиваются, то неизбежно при Встрече присутствуют (совсем не чьи-то абстрактные, а мои и твои) «вы-психологи» и «я-человек». Только так можно встретиться. С другими и с собой.

Я не буду говорить об организационной структуре. Нам всем предстоит создать разветвленную инфраструктуру психодрамы, социометрии (социодрамы) и групповой моренотерапии. Именно внешней средой, а не средой психологов и социологов будет определяться наша собственная деловая структура. Наша среда всеми своими «мы» весьма энергетически заряжена, интересна и обладает большой притягательной силой. Многим она помогает разобраться со своим «я». Сама среда иногда делает больше чем различные групповые и одиночные действа. Именно среду, особую атмосферу создать как раз труднее всего. И многим из нас достаточно время от времени окунаться в атмосферу сообщества психологов, чтобы не только испытывать положительные эмоции и вообще развиваться, но и профессионально работать. Наше сообщество воспроизводит самое себя, втягивая в свой круг новых людей, оно дает им многое, но не всегда дает простое понимание «кто я?», не помогает определиться (а это один из важнейших результатов психологической работы). Наше «Мы» толкает и к раздвоению: мы принимаем в свою среду по клиентскому запросу, а вместо новой общей идентификации, даем профессиональные знания и учим «на психолога». Мы не используем и сотой доли возможностей методов Морено (мало какая система дает такое богатство индивидуальных и общественных применений), главная миссия которых не «подтягивание» под общий уровень и не оснащение человека технологиями (как в НЛП), а индивидуализация. То же самое можно сказать и о группах, так или иначе обращающихся к психодраме и социодраме. Им тоже нужна индивидуализация[6].

Наша социальная организация нещадно эксплуатируя социальный имидж «психолога и психотерапевта», «снимает» верхний слой социального заказа: большую часть доходов мы получаем не от клиентских, а от учебных групп. Ничтожная доля выпускников психодраматических циклов начинает практиковать. Мы так и не можем разбудить их воображение, несмотря на то, что, казалось бы, все время работаем со спонтанностью, не учим искать новое не только в себе, но и в окружающем мире, хотя казалось бы, тренируем креативность. Недавно я проводил цикл тренингов специально для повышения креативности у психологов в процессе поиска работы. Честно говоря, даже не ожидал такого фонтана вариантов применения психодрамы в нашей стране в наше время. И я уверен – эти ребята в ближайшем будущем не будут копать себе самим яму, воспроизводя один и тот же вариант учебного цикла. Они не будут бояться конкуренции со «звездами» нашей психодрамы и друг с другом. Им есть чем заняться.

Поэтому мы должны все время, меняясь, создавать новые «упаковки» для психодрамы и социодрамы в самых разных областях жизни, входя в любые ситуации и выходя за рамки чужого стандарта. Например, приглашать юристов, экономистов, аппаратчиков – всех, кто даже с трудом ассоциируется с игрой и помогать им самим создавать игровой вариант своей науки. Вместе с ними систематически работать над внешними образами и внешними связями наших экспериментов. Все время показывать, ибо сам Морено неустанно повторял: «Не рассказывай! Покажи!» У нас есть свои традиции и для их дальнейшего развития и распространения и проводится Морено-Фестиваль. Пусть будет больше разных «Мы», ведь все они питаются из наших источников. Итак, вернемся к первоисточнику.

Триединая система Морено во всех своих ипостасях связана: одно тянет за собой другое. Тем она и интересна. Она сильна прежде всего тем, что ее единство видно не в теории, а в каждом групповом действии, везде и всюду, где люди встречаются или имеют что-то общее а, значит, способны общаться.

 

Литература.

1.     Морено Я.Л. Социометрия. М. «Академический проект», 2001

2.     Morenos therapeutische Philosophie, Buer Ferdinand (Hrsg.) Leske`Budrich, Opladen 1989

3.     Лейтц Грете Психодрама: теория и практика. М. «Прогресс-Универс» 1994

4.     Соколов А.В. Введение в теорию социальной коммуникации, СПб 1996

5.     Золотовицкий Р.А. Социометрия Я.Л.Морено – мера общения. «Флогистон» Неофициальная web-страница факультета психологии МГУ, http//www.flogiston.ru/projects/articles/moreno.shtml

6.     Риккерт Генрих, Науки о природе и науки о культуре. М. «Республика» 1998 г.

7.     Бубер Мартин. Два образа веры. М. «Республика», 1995 г.

Роман Золотовицкий – директор Института организационной терапии (Москва-Гейдельберг), член Ассоциации консультантов по управлению и организационному развитию, консультант, тренер, преподаватель МГУ. romajana@mail.ru Solotowitski R. Kolbenzeil 12. 69126 Heidelberg Deutschland (49-6221) 31 60 30

www.sociodrama.ru http://morenoinstitut.narod.ru