Московская психодраматическая конференция - Библиотека.
Галина БЕДНЕНКО
Термин «мифодрама» начал использоваться совсем недавно, всего года два или три. Затем, после ряда статей и целых сборников посвященных методу в журнале «Психодрама и современная психотерапия», термин стал общеупотребительным.
Мифодрама на настоящий момент является ответвлением социодрамы. Последняя, как правило, направлена на раскрытие, анализ и переработку индивидуальных и коллективных представлений и отношений. Каждая роль из всего возможного репертуара личности, по Я. Морено, представляет собой сочетание, комбинацию личных и коллективных элементов. Потому каждая выбранная роль будет и знакома, и уникальна по своему. Коллективное влияние в данном случае не ограничивается темой группы, но общим культурным содержанием роли и темы. Социодрама, вообще, как правило, обращена к проблемам, порожденным тем или иным социумом, той или иной культурой и направлена на раскрытие как этих коллективных элементов роли, так и ролевых конфликтов. Мифодрама также уделяет большое внимание именно ролевым паттернам, экстрактам коллективного представления и опыта, обусловленными различными социальными, гендерными, этическими, семейными особенностями и проблемами. Как и в социодраме, для мифодрамы характерны групповые переживания и – особенно в некоторых сюжетах – коллективный катарсис. Мифодрама, как и социодрама, исследует распространенные ролевых конфликтов, обусловленные социокультурными факторами. При этом один и тот же коллективный феномен может быть представлен с разных точек зрения, всеми имеющимися его участниками. Это способствует осознанию и проработке как индивидуальных, так и коллективных представлений у человека.
Мифодрама выделяется из социодрамы своей принципиальной ориентированностью на миф, на текст, в предпочтительном случае даже на источник, а не пересказ. Нам важно опираться именно на сюжет, а не просто на набор характеров. Кроме того, у метода есть второй родитель: юнгианский анализ, юнгианская и пост-юнгианская психология. От которой – и принципов которой – мы берем интерпретации. Для нас это способ увидеть миф по-новому, используя аналитические инструменты и навыки, вдобавок увидеть его в живом актуальном действии. И то, что происходит на драме, часто сильно отличается от кабинетных воззрений аналитиков. Точнее, появляются и обнаруживаются новые смыслы.
В социодраме объектом изучения и воздействия является сама группа. В мифодраме группа рассматривается сквозь призму мифа, который может быть как групповым (Сотворение мира, Бунт против богов и проч.), так и индивидуальным (путь бога или героя). Потому групповые мифы будут в большей степени соответствовать социодраме, связанной с общественными тенденциями, а индивидуальные – с развитием личности. В обоих случаях, мифодрама остается «методом социального группового научения», который характеризует и социодраму.
Мифодрама отличается от обычной социодрамы еще тем, что каждый миф имеет продолжение, а характер – развитие. Внутри мифа можно увидеть истоки истории и ее конец. Мифодрама предлагает более длительный процесс участия, и более глубокое погружение в мир образов и смыслов. Потому мы говорим о целых мифодраматических циклах и даже своего рода темах, как греческая мифодрама, скандинавская, шумерская. Без такого погружения мифодрама останется действительно сюжетной социодрамой (или монодрамой – такое тоже возможно), в лучшем случае с определенной интерпретацией.
Структура мифодрамы та же, что и у ее родственников – социодрамы, психодрамы и драматерапии. Разогрев, основное действие и шеринг. Вначале декларируются общие правила группы и выслушиваются вопросы и предложения участников. Группа выражает свое согласие с правилами кивком головы. Это важная часть не только любого психотерапевтического процесса, но и игры как таковой. Без соблюдения правил всеми участниками игры не получится. Ведущий мифодраму называется Директор (по психодраматической традиции ), и именно он (или она) определяет ход работы.
Следующее общее групповое действие несет функцию разогрева группы на дальнейшую работу. Это упражнение, направленное на повышение энергетики группы и начало ее функционирования как единого организма. Кроме того это обычно некое подведение участников группы к общей теме . В мифодраме я чаще всего делаю короткую спонтанную социодраму на определенную тему, одну сцену этой драмы, или спонтанные расстановки (своего рода «скульптуру» группы или социограмму), но возможны и другие методы. Это позволяет нам увидеть динамику группы через преобладающую энергетику, общую сплоченность и вовлеченность отдельных участников, иногда какую-то тему, которая затем будет развиваться и в самой мифодраме .
В наших мифодраматических циклах сюжет – миф – бывает определен заранее. Читается его текст и указывается, что все упомянутое в сюжете должно быть проиграно, а все остальное остаются на усмотрение или спонтанное действие участников. Подробный сюжет превращается в сценарную мифодраму, очень общий или наличествующий лишь в частной детали – в мифодраму спонтанную.
Здесь обычно разыгрывается некая история, частная история или история семьи . Но, в отличие от психодрамы, это не личная история участника группы. Здесь нет протагониста. Более того, каждый из участников, взявших роли, оказывается сам для себя (или и для себя, и для группы – если его роль оказывается ключевой, по сюжету или спонтанно) протагонистом. Роли выбираются добровольно, потому неудивительно, что каждый находит себе именно «свою» роль, характерную или же наоборот «незаметную». Если есть несколько претендентов на роли, то происходит социометрический выбор, спонтанный или после объяснения участников, почему они хотят играть именно эту роль .
В сценарной мифодраме сюжет бывает жестко закреплен, и спонтанность участников может проявляться лишь в сопутствующих нюансах, частных взаимоотношениях или параллельных сюжетных линиях. Однако каждая драма с каждой группой будет уникальна именно новым значением и осмыслением одного и того же сюжета. Каждый раз она будет про разное, про что-то другое. Это и разные уровни понимая сюжета, и разные акценты. Могут развиваться параллельные сценарные линии, но время и ограничения обусловлены основным сюжетом.
В ряде случаев, особенно это касается частных сюжетов, вроде любовных треугольников греческой мифологии или сюжета путешествий в скандинавской мифодраме, ход игры может отличаться от заданного сценария. Если это действо обладает большой внутренней силой и смыслом, то можно довести до конца именно этот, новорожденный сюжет. Так однажды совершенно не случился адюльтер Афродиты и поражение Гефеста, но Афродита вовсе покинула Олимп, стала Пандемос, всенародной, и боги упрашивали ее вернуться, чтобы вернуть миру лик Афродиты Урании, Небесной . Так получился более хрестоматийный миф о потере чего-то важного в мире и его возвращении, нежели исходный водевильный сценарий.
В спонтанной драме мы допускаем и свободный сюжет с исходными персонажами и исходным или единственно обусловленным событием. Этот метод особенно хорош в греческой мифодраме, где характеры описаны очень подробно, а истории общеизвестны. Это делается для того, чтобы уйти от привычных заданных смыслов и концовок. Когда в реальной жизни мы проигрываем наши личные мифы и сказки, герои часто похожи, но сюжет не складывается (происходит «сценарный облом»), так и здесь мы допускаем бОльшую вариативность смыслов и сюжетных ходов в рамках всем известных историй. Вдобавок, вводя в исходный сюжет дополнительных персонажей (связанных с той же темой, но не сюжетом), мы можем обогатить сам сюжет, расширить его рамки.
После того, как общий сюжет оказывается проясненным, мы приступаем к выбору ролей. Основные роли не меняются до конца сюжета . Второстепенные могут снимать роли и брать новые или оставлять их по своему желанию. Если несколько человек хотят играть одну и ту же роль, то в некоторых случаях директор может допустить дублирование этого персонажа несколькими участниками (это касается первосуществ в сюжетах Сотворения мира, например; иногда – довольно многоликих божеств, играющих свою сверхроль в сюжете со смертными. В большинстве случаев же этого не случается.
Затем определяется игровая территория (что – где и что именно оно означает) и основные игровые правила (правила пересечения границ и способы символического отыгрывания тех или иных действий). Обыкновенно в небольших группах, нет наблюдателей: все участвуют в драме. Это соотносится и с правилами социодрамы.
Само игровое действие обычно разделено на несколько сцен, в конце которых Директор останавливает действие и проводится короткий опрос участников из роли о чувствах или неких «посланиях» остальным героям. Между сценами можно снять роли, если какие-то уже не будут задействованы, и взять новые. На протяжении сцены могут быть включены «стоп-кадры», когда Директор обращает внимание всех участников на то, что происходит с главными героями и дает им высказать тот или иной монолог (из роли). В мифодраме – в отличие от ролевой игры – главное внимание уделяется чувствам и переживаниям участников из роли (а не хитроумности действия и развития интриги).
Среди методов, позаимствованных из психодрамы нам оказывается важным дублирование. В мифодраме его может делать только Директор или наблюдатели (если таковые бывают). В Я-форме проговаривается то, что мог бы сказать участник группы из роли. Это позволяет глубже войти не только в роль, но и в свои индивидуальные переживания. Дублирование чаще всего бывает фокусирующим, однако допустима и его функция как катализатора процесса или провокатора. Используется и поддерживающее дублирование. Из других ролей, разумеется, дублировать нельзя. Директор может использовать «отсчет времени» (вариация психодраматической Линии Времени) или пригласить кого-то на роль Времени. Вполне допустимо вводить некоторые новые Большие фигуры внутрь сюжета: это особенно касается сюжетов со смертными или божеств – аллегорий, а также символических (божественных) «двойников» главного героя, если они почему-то не участвуют в действии .
Из других характерных психодраматических приемов, сами участники группы из роли персонажей используют «речь в сторону», то, что они не говорят в сцене прямо, но что имеют в виду, раскрывают свои истинные чувства и мысли. Также персонаж может произносить вслух свой внутренний монолог в ситуации выбора или затруднительной ситуации, или же для иллюстрации своего состояния. Это может производиться спонтанно или по предложению Директора.
Обмен ролями мы категорически не приветствуем: в мифодраме нет задачи привести всех персонажей к примирению или компромиссу, дать возможность понять «другую сторону». Она может существовать для самих участников, и в рамках смены ролей, в ряде случаев (не всегда!) человек может «сменить лагерь». Но массового или вынужденного обмена ролями в наших мифодрамах не бывает. Также мы не используем «технику зеркала», которую предлагает делать в мифодрамах Л. Огороднов: «выслушивание мнение наблюдателей со стороны». Играется миф и участники находятся внутри действа – замечания или трактовки сюжета со стороны будут совершенно излишними.
В конце разыгрывания мифа происходит «шеринг» - обмен впечатлениями из роли и вне роли. Оценки участников группы (как негативные, так и позитивные) запрещены, рекомендуется воздержаться от обобщений и общих рассуждений на тему во время «первого круга» опроса. Гарантируется конфиденциальность личного материала участников. Затем роли должны быть ритуально сняты. Это делается по формуле «Я больше не <имя персонажа>, я - <свое имя>» или иным ритуально привычным способом.
В некоторых группах мы предполагаем возможность обсуждения мифа с использованием аналитического инструмента интерпретации. Это обсуждение отдельное от изначального шеринга о своих впечатлениях и чувствах по поводу роли. Обычно это амплификация сюжета, его восприятие разными членами группы, их ассоциации с другими подобными историями, знакомыми по литературе, художествам или киноискусству. И разумеется, связь разыгранной истории с реальной жизнью. Отсюда возможно обсуждение намеченных в мифе ролевых паттернов и способов решения проблем в реальной жизни. Процесс-анализ в клиентской (не учебной) группе специально не проводится, но в любой группе директор отвечает на подобные вопросы, если они возникают или заранее объясняется до разыгрывания драмы, почему мы выбираем тот или иной способ ее проведения.
Греческая мифодрама безусловно обладает рядом преимуществ. Характеры богов, богинь, героев и героинь, известны большинству образованных людей в нашей культуре. Часто встречаются любимые сюжеты или характеры. На этой мифологии выросла вся современная западная цивилизация, она вошла в плоть и кровь культуры.
Греческая мифология очень человечна. Ее основным мотивом является торжество Логоса, Сознания над темными чудовищными порождениями хаоса, а также правильное функционирование всей системы, всего упорядоченного мира. Олимпийская мифология показывает нам и всевозможные системные конфликты, и – в большинстве случаев – эффективные способы их решения. В драме о сотворении греческого мира мы присутствуем при зарождении и становлении системы, структуры организованного миропорядка. Зевс устанавливает закон, единый для всех. Он принимает в союзники тех, кто готов к признанию порядка и вытесняет из реального мира всех тех, кто не признает его закона. Олимпийцы принимают в свои ряды все силы, которые если и были какое-то время им враждебны, но все же несут некую божественную искру осознания и смысла. Так оказались среди двенадцати первых богов трикстер – Гермес и воплощение безумного экстаза Дионис.
Греческий мир делится на божественное – а значит сознательное и контролируемое – и чудовищное, стихийно-буйное, непредсказуемое, слишком страшное, ужасающее. При этом побеждают всегда «наши» (боги). По большей части в греческом мифе царит мир (обычные семейные скандалы и политические интриги), а прорыв чудовищного хаоса оказывается лишь поводом для героического поступка какого-то бога или героя.
Греческий миф – про торжество разума, сознания над ужасами бессознательного. Про патриархатную власть отца (лояльного или деспотичного, как повезет). И про древнюю как мир власть матери, как всемилостивой и щедрой, так и ужасной, разрушающей. Греческий миф – это и семейная история, с ее любимыми или нежеланными детьми, и с ее обычными повторениями родительских сценариев.
Каждый бог или богиня греческой мифологии это и поэтическая метафора (любви, мудрости, воли, плутовства) и архетип. В последнее время мы смотрим на греческих божеств как на ролевые архетипы, побуждающие нас видеть происходящее, ощущать его и действовать согласно неким сценарным моделям. Об этом написано в пост-юнгианском ключе и издано достаточно книг как на английском, так и на русском языках. Ловушка этого подхода состоит в том, чтобы свести его к очередной типологии, вроде женщина – Афина, мужчина – Посейдон.
Мы же признаем, что в каждом человеке, в его ролевом репертуаре, присутствуют все архетипические модели своего пола, и в Анимусе или Аниме – архетипы божеств пола противоположного. (Последние проецируются на желанных или наоборот отпугивающих партнеров, или же становятся источниками и ресурсами для индивидуального самовыражения.) Под всеми архетипами мы подразумеваем 16 богов и богинь греческого пантеона. Тех, что наиболее разработаны. (Олимпийцев – 12, Гестия уступает место Дионису, Геката, Персефона и Аид не входят в число олимпийцев.)
Эти шестнадцать архетипов могут составлять некий конструкт, систему личности человека. Друг с другом при этом они находятся в вечном полилоге, многоголосии. В психодраме мы можем работать с этим полилогом в технике «ролевой кластер» и ей подобных техниках (когда выстраивается «Я» - рефлексивное и волевое начало и все голоса… пока мы работали только с ролевыми моделями, а не фигурами из Анимуса и Анимы. И регулируется отношения между ними.)
В мифодраме мы предлагаем играть эти роли. Знакомые – с целью найти их ресурсы и ограничения, незнакомые – для понимания и узнавания их (в себе или в других людях), для расширения ролевого репертуара. Узнавать различные стороны этих архетипов, узнавать вечные сценарии, в которые мы попадаем. Греческие мифы метафоричны и аллегоричны, в них очень часто можно узнать или реальные истории, или сюжет из внутренней реальности (например, в истории Аполлона и Кассандры мы можем увидеть и сюжет об отвергнутом возлюбленном, и отношения мужчины со своей Анимой, и женщины со своим Анимусом). Также греческая мифодрама отменно работает с темами гендерного ролевого репертуара, в том числе и с отношениями не только муже-женскими, но и любовными между представителями одного пола. Потому я бы ее всячески рекомендовала для работы с темами однополой любви. Или для работы с традиционными любовными треугольниками. Мифодрама (как и драматерапия) вообще хороша и удобна тем, что можно отыгрывать важные роли и узнавать для себя нечто существенное, не открываясь больше, чем на то есть желание.
В настоящее время мы заканчиваем общий мифодраматический цикл об основных деяниях богов и богинь олимпийского пантеона. Поставлено около 30 драм, их ход и интерпретация будут рассмотрены в книге с рабочим названием «Деяния богов: греческая мифодрама». В дальнейшем мы видимо приступим к мифодрамам о греческих героях и героинях.
Божественный пантеон (относящийся к эпохе викингов), с которым мы работаем в скандинавской мифодраме имеет структуру совершенно отличную от греческой. Это не патриархатный семейный клан в форме иерархической пирамиды с непререкаемым авторитетом во главе и четким делегированием функций остальным ее элементам, а скорее военная дружина пребывающая в лагере со своим вождем, женами, детьми и взятыми заложниками. Задача скандинавских богов – выстоять перед лицом врага. Победить силой или хитростью, нападать или защищаться, не давать похищать свое добро и своих женщин, а также уметь добыть чужое добро и чужих женщин.
Здесь практически нет (до поры до времени) внутриклановых конфликтов, вся экспансия и старания упорядочить мир больше относится к внешнему пространству за пределами своих границ. Выстраивание границ, умение защищать свои границы и решимость нарушить чужие и вернуться с пользой даже не для себя, а для всего сообщества это одна из ключевых тем скандинавской мифологии. Соответственно, есть четкое деление на своих и чужих, и внимание к различным группировкам внутри тех же своих, и к отдельным возможным союзникам среди чужих. Безусловно, эта мифология – продукт родового строя, вдобавок довольно своеобразного. Соответственно, ее темы, очевидно, можно использовать в тренингах по организационной психологии. (Это предположение, высказанное разными специалистами не единожды.)
Скандинавская мифология менее ориентирована на разум и осознание. Ее верховный бог (и демиург) – Один, бог вдохновения. Потому неудивительно, что в ней есть прекрасные темы, связанные с поиском, вдохновением, муками и обретением плодов творческого опыта. В этой сфере скандинавская мифодрама более ресурсна чем греческая.
Несмотря на общий родовой и общинный фон, герои скандинавской мифодрамы меньше связаны социальными узами с другими. Их поступки более индивидуалистичны и оригинальны. (Соответственно, в мифодраме бывает больше свободы выбора и действия.) И вместе с тем, очень велика ответственность за действия. Вот эта решимость и принятие личной ответственности за поступок является очень характерной чертой скандинавского мифа. Здесь нет высокого начальника, который решит, прав ты или виноват (как в греческой мифологии), здесь все, что ты делаешь идет на пользу или во вред тебе или твоему клану. Потому и отвечаешь ты по результату своих действий.
Мифологическая система скандинавов не сфокусирована на одном народе или одной земле. Она охватывает весь мир, всю вселенную, состоящую из нескольких миров. При этом каждое действие божества, чудовища или человека может быть направлено на благо или на вред существованию этой системы, которую символизирует Мировое Дерево. Вот эта всеохватность и личная ответственность является яркой отличительной чертой и скандинавской мифодрамы. Это вполне созвучно современному восприятию мира эпохи глобализации и проблем этого этапа, экологических, социально-экономических, политических.
Одной из самых интересных тем скандинавской мифологии является наличие двух трикстеров: Одина – демиурга и трикстера и Локи – разрушителя мира и тоже трикстера. Иногда их представляют как светлый и темный лик фигуры трикстера (что не кажется нам правомерным). Но ощутить и понять различные сущности обоих можно именно в драме. Я склонна утверждать, что оба трикстерских образа и подхода могут быть ресурсом и новым источником силы для человека. (И тут следует заметить, что Один – не только трикстер… Он, демиург, включает в себя множество образов. Потому каждый новый Один это некое новое открытие.)
Интерпретационная база скандинавской мифодрамы практически не разработана. В качестве ролевых сценарных архетипов скандинавские божества подходят очень мало, или мало кому (в то время как греческие, как мы говорили, являются великолепными элементами своеобразного конструктора). Они в большей степени похожи на архетипы в юнговском смысле: силы бессознательного, которые могут нас побуждать воспринимать мир и действовать в нем тем или иным образом. И в мифодраме наконец воплощенные через индивидуальное восприятие и действие. Здесь мифодраматический опыт участников часто не столько является метафорой к событиям реальной жизни, сколько самостоятельным действом, этапом или частью индивидуального внутреннего мифа.
По впечатлениям и ощущениям участников скандинавской мифодрамы она более насыщена силой и мощью чем греческая. В ней меньше осознавания, но больше почти-телесных ощущений и эмоциональных впечатлений, интенсивнее энергетика. От себя я добавлю, что в ней чувствуется и больше воли. Она вся насыщена и пропитана некоей волей, стремлением к действию или просто бытию.
Древняя Месопотамия (Двуречье) в наше время оказывается малоизвестной и малопонятной культурой. Она не оставила прямых культурных потомков, как Древняя Греция (и Рим) или Скандинавская цивилизация, мало сохранилось и материальных памятников, каковые остались от Древнего Египта. Отголоски мифов мы можем проследить разве что в заимствованиях семитских народов и отзвуках былой борьбы культов в Ветхом Завете. В тоже время культурные традиции Месопотамии оказали заметное влияние на развитие античной, а затем и средневековой астрологии и магии. В последние два века это заимствование стало вполне осознанным. И перепевы знакомых мотивов нам чудятся у культового писателя Лавкрафта, художника Гигера…
Мы выбрали для мифодраматической постановки мифы Двуречья потому что культура этой цивилизации кажется нам довольно чужой, незнакомой и вместе с тем привлекательной, могучей, обладающей особой харизмой. И участники «шумерских» мифодрам тоже отмечают необычность этих мифов и действ. В них как будто чувствуется еще сырая магия творения мира.
Мы делали три драмы: Сотворение Мира, Нисхождение Инанны в Преисподнюю и Похищение ме Инанной. Шумерское Сотворение Мира по общему характеру оказалось более похожим на Скандинавское Сотворение Мира, чем на Греческое несмотря на большую хронологическую и географическую близость последних – как мы видим это не имеет решающего значения. Миф о нисхождении Инанны в Преисподнюю был нам интересен, потому что мы уже отдали должное подобному (условно, «сезонному») греческому мифу о похищении Персефоны в царство Аида, и было любопытно взглянуть на то, как схожий мотив представлялся в более древней, архаической культуре Месопотамии. И третий миф о похищении Инанной ме – неких божественный принципов, эйдосов, правил и законов, по которым живут люди, был выбран потому что он логичным образом завершал «малый цикл Инанны» с ее путешествиями в Нижний Мир, а теперь и в Верхний и установлением своей власти на Земле. С другой этот миф продолжал установление правил и порядков, начатых в Сотворении. А с третьей давал нам возможность сравнить впечатления при Нахождении Одином рун (тоже неких принципов мироздания) и при Похищении Инанной ме. Напомним, что в греческой мифологии нет хоть сколько – нибудь подобного сюжета.
В журнале Психодрама и современная психотерапия готовится к изданию статья о мифодраме «Нисхождение Инанны в Преисподнюю». Также следует добавить, что хотя интерпретационная база по этой мифологии несравнима с той, что есть по греческой, все же божества древней Месопотамии пользуются вниманием и интересом современных пост-юнгианских авторов. Существуют работы об Инанне и ее мифах как о женской индивидуации. Мы в свое время с Саги Шнайдманом опубликовали работу об Энки как архетипе Кузнеца – Формовщика. Однако комплексного подхода к этой теме пока нет.
Наиболее сильными и сквозными сюжетами мифодрам на настоящий момент мы можем назвать: Сотворение мира, похищение и возвращение души, добывание ресурсов и нарушение порядка и его восстановление
Для начального знакомства с новой и незнакомой мифологией Сотворение мира – выбор наилучший. В «Мифе о вечном возвращении» Мирча Элиаде указывает на способность архаического и до-христианского (даже «вне-христианского» вне зависимости от времени) человека в целом воссоздавать свой Космос (упорядоченный мир) из Хаоса (небытия или же полной смешанности и путаницы). Архаическая и языческая мифология вообще всегда циклична (линейное время стало важным лишь при христианстве, где есть акты неповторимые). Потому для архаического, языческого человека становится возможна «починка мира», которая творилась в критический момент окончания одного годового цикла и начала нового.
Сотворение мира – всегда ресурсная драма, позволяющая каждому частнику найти и определить свое место в мире в каждый момент времени. Прикоснуться к первичной силе творения.
Множество мифов разных народов рассказывают нам о похищении, лишении богами (миром в целом) чего-то важного, олицетворения красоты и молодости или иного ресурса. Это похищение Коры в греческой мифологии, которую мы часто рассматриваем как похищение частицы души, метафору психической травмы. Это похищение Идунн в скандинавских мифах, богини – хранительницы золотых яблок, символа молодости души, после чего боги стали стареть и умирать; и в конце концов вернули Идунн обратно. Это наиболее удивительное шумеро-аккадское Нисхождение Инанны в Преисподнюю, по собственной воле… где она была схвачена и умерщвлена своей страшной сестрой… а затем с помощью своего дяди – демиурга вернулась обратно на землю… но уже другой.
Все эти истории о том, что даже если мы оказываемся в какой-то момент уязвимы и потеряны, мы можем найти силы, чтобы вернуться в мир с новыми ресурсами и новым опытом. И сам мир для нас тогда тоже будет другим.
Тема добывания ресурса обычно относится к историям начала мира. Она встречается в аккадо-шумерской и скандинавской мифологии. И мы ее не видели (достаточно ярко выраженной) в мифологии греческой: там боги просто что-то изобретают, обычно для людей. Как факт, без всяких приключений. В других мифологиях добыванию полезного ресурса посвящены целые истории. Чаще всего добывать его приходится в некоем ином или особом – даже для божества – мире. И реальный мир (людей и богов) становится иным, совершеннее или разнообразнее с приобретением этого ресурса. Обычно это те или иные предметы силы богов.
Так в скандинавской мифодраме мы играли сюжеты: «Сотворение и похищение Меда Поэзии», «Добывание Одином рун», «Обретение богами предметов силы». В аккадо-шумерской – «Обретение Инанной ме». При этом чем более точно определены и названы свойства ресурсов, тем более отчетливо их принятие самими участниками (не из ролей, а для себя) в драме. Эти свойства могут быть объяснены директором заранее (если они известны или очевидны) или же быть названы спонтанно героями драмы.
Нарушение и восстановление порядка пока мы делали всего один раз – в греческой мифодраме. Это Бунт Богов против Зевса. И это оказалась очень интересная и сильная тема. Она выявляет и обозначает ощущения неудовольствия и дискомфорта, развивает их в реальные протестные действия, затем дает возможность построить нечто новое на совершенно сыром и зыбком материале, и, наконец, приводит к восстановлению системы. В скандинавской мифодраме такого нет. В аккадо-шумерской кажется есть – всемирные потопы – но вероятнее всего со своими нюансами. Мы это еще посмотрим.
*
Мифодрамы могут проводиться группах исследовательских, группах саморазвития и терапевтических. Вне зависимости от темы, это всегда будет тренингом спонтанности, расширяющим ролевой репертуар человека.
Целью метода в исследовательских группах мы полагаем изучение мифа с изнанки, «от» и «из» себя, в воплощенном действии, ощущая мировосприятие, чувства и побуждения своего персонажа. Также такие группы позволяют расширить инструментарий (можно пробовать сыграть миф по-разному) и интерпретационную базу. Здесь как правило просят поставить и исследуют свои любимые мифы.
Целью метода в группах саморазвития является самоисследование, обычно в русле юнгианской психологии и теории ролевых архетипов. Здесь имеют смысл целые мифодраматические циклы, чтобы увидеть разные возможности и развитие архетипа. А ресурсные мифодрамы: сотворение мира, поиск или потеря и обретение ресурса, трикстерские сюжеты могут оказаться мистериями.
В терапевтической группе мифодрама может служить разогревом клиентской группы на тему. Также при работе с определенной аудиторией может быть актуален подбор соответствующего тематического мифа или же таковой определяется в соответствии с темами, которые принесли на группу ее участники. И в этом случае мифодрама будет самостоятельным психотерапевтическим действом.
*
В этом докладе рассматриваются происхождение метода, его родственные связи с социодрамой и психодрамой, теория, идеология, методология и практика. Отдельно рассмотрены мифодраматические течения, обусловленные основной темой – конкретной мифологией: древнегреческой, древнескандинавской и аккадо-шумерской. Обозначены их сильные и слабые стороны, свои особенности. Отдельно определены основные ресурсные сюжеты, имеющиеся в большинстве мифологий мира, в том числе вышеописываемых: сотворение мира, нахождение ресурса, потеря и возвращение ресурса, починка мира. Наиболее характерными целями метода обозначены развитие ролевого репертуара в тренинговых группах и общий «разогрев» в группах клиентских.
*
This article is based on the lecture, prepared for the 4th Moscow psychodrama conference. Here we looked at the origin of mythodrama method, its connections with psychodrama & sociodrama, its ideology, theory, methodology & practice. We pay attention to three of mythodrama trends, based on three mythological resources: ancient Greek, Old Norse & Akkadian-Sumerian, in describing their features. We define the main resourceful plots, which can be find in most of mythologies in the world. It is the creation of the world, the finding of the resource, the lost & return of resource & repairing of the world. The main goals of that method are the развитие of role repertory in training work & the “warm-ups” (icebrakers) in clinic work.